С наибольшей вероятностью следующим президентом Франции станет Франсуа Фийон. И это значит куда больше, чем просто оптимизм газетных заголовков.
После победы Фийона на правоцентристских праймериз уже «из каждого утюга» успело прозвучать, что это, де, самый пророссийский кандидат, что он весь наш, ура-ура, и так далее. И это, с одной стороны, верно — но очень поверхностно. А вернее будет получше рассмотреть саму личность малознакомого Франсуа и его политико-экономическую программу — вот тут-то вскрываются моменты куда поинтереснее, чем просто «пророссийскость».
Начнем с того, что Фийон — личность для мейнстрима современного мира практически столь же «неудобная» как и Дональд Трамп. Я бы даже сказал, вызывающе-возмутительная. Он верующий католик и отец пятерых детей. Он резко против абортов (а ведь это Франция, а не Польша!). Он хочет осложнить процедуру заключения однополых браков. Он не считает Францию мультикультурной страной («Нет, Франция не мультикультурная страна.
У нее длинная история, богатая культура и язык. Естественно, эта культура обогащалась за счет иностранного влияния, но она остается базой и основой нашей идентичности») и предлагает стимулировать ассимиляцию мигрантов, а не давать им создать «государство в государстве». Он производит впечатление замкнутого и скромного человека, но еще в школе возглавил протест против учителей (а ведь Фийон был сыном богачей и его семья жила в фамильном замке).
Ему пишет тексты бывший русский эмигрант Игорь Митрофанов. По нему не скажешь, что этот «серенький» человек — автогонщик и альпинист. Наконец, даже одевается он как-то странновато для страны изысканного стиля:
Как Мао Цзедун в молодости!
Согласитесь, Фийон — личность экстравагантная, «пощечина общественному вкусу». По крайней мере, тому вкусу, который господствовал до недавнего времени. И именно этот «вкус» будет главным героем данного текста.
Вдруг оказалось, что французы чертовски устали от затянувшегося либерального эксперимента с мигрантами, толерантностью, атлантизмом и подтанцовкой у США. Устали настолько, что даже чрезвычайно жесткая экономическая программа Фийона (увеличение часов в рабочей неделе и поднятие пенсионного возраста, урезание социалки) их не отталкивает — общество готово пойти наперекор привычному популизму и выбрать жизнь в труде и экономии, если это позволит решить другие, более важные проблемы.
Они отдали свои симпатии голлисту (Франсуа называет себя последователем де Голля) и «тэтчеристу», готовому реформировать страну («„Иногда необходимо все разрушить до основания“, — утверждает он»). Безотносительно оценки результатов деятельности Тэтчер, невозможно отрицать, что ее реформы ассоциируются с суровыми временами. И вот, оказывается, французов это не пугает.
Тут-то и оказывается, что Фийон — никакая не «пощечина общественному вкусу», а воплощение новых настроений общества.
Просто нормальный человек — отец, прихожанин, спортсмен, патриот, прагматик, не популист. Вроде бы и тривиально, а на фоне либеральных кадавров — как глоток свежего воздуха.
Собственно, личность Фийона как такового даже и не важна. Не будь его — победил бы любой другой кандидат, более или менее подходящий под критерии «нормальности» в здоровом смысле этого слова. Запрос у французов сейчас такой, и это, судя по массовости поддержки, серьезный тренд.
И в рамках этого тренда, наконец, можно рассмотреть и внешнеполитические вопросы. Фийон неоднократно заявлял о ряде принципиальных вопросов: снятие санкций с России, прекращение поддержки антиасадовской «умеренной оппозиции» в Сирии (по факту, тех же «бармалеев»), очень сдержанной позиции по Украине (он прямо говорит, что ей нельзя доверять) и так далее. Всё это, судя по популярности политика, говорит о живейшем отклике в обществе на такие тезисы. Не Фийон «за нас» — за нас большая половина Франции. И Фийон лишь удачно поймал тренд, а отнюдь не сформировал его.
Если быть менее возвышенным, то Франция, конечно же, не «за нас», а в первую очередь «за себя». Франции выгодно торговать с Россией. Франции выгодно прекратить поток беженцев из Сирии, а для этого не надо мешать России покончить там с исламистами. Франции выгодно иметь политический союз с Россией как противовес атлантическому давлению — как и завещал де Голль. Франции НЕ выгодно в ущерб себе алогично поддерживать врагов России. Всё это — достаточно очевидные вещи для каждого француза.
Французский электорат становится на позицию жесткого прагматизма — и это нам на руку, как и всякая разумная программа, а не набор либеральных догм. Фийон будет отличным не пророссийским, а профранцузским президентом. А если он и проиграет выборы, то французы много не потеряют — их лидером станет Марин ле Пен, а она — тот же Фийон, только еще более последовательный в своем национальном прагматизме. Мы, как ни крути, всё равно в выигрыше.
